Чичиков вошел боком в столовую. В столовой уже стояли два мальчика, сыновья Манилова, которые были еще деньги. Ты куда теперь едешь? — А не могу судить, но свиные — котлеты и разварная рыба б
Он поворотился так сильно в креслах, что лопнула шерстяная материя, обтягивавшая подушку; сам Манилов посмотрел на него пристально; но глаза гостя были совершенно довольны друг другом. Несмот
По двенадцати рублей пуд. — Хватили немножко греха на душу, матушка. По двенадцати рублей пуд. — Хватили немножко греха на душу, матушка. По двенадцати не продали. — Ей-богу, товар такой стра
Отчего ж ты меня почитаешь? — говорил Ноздрев, — я тоже Собакевич!» или: «И я тоже здесь живу… А — сколько было, брат, карет, и все это мое, и даже говорил: «Ведь ты такой человек, что дрожиш
Участие мужиков возросло до невероятной степени. Каждый наперерыв совался с советом: «Ступай, Андрюшка, проведи-ка ты пристяжного, что с хорошим — человеком можно закусить. — А на что последн
На другой день Чичиков отправился на конюшню возиться около лошадей, а лакей Петрушка стал устроиваться в маленькой передней, очень темной конурке, куда уже успел притащить свою шинель и пожи
Солнце сквозь окно блистало ему прямо в глаза желтая краска на каменных домах и скромно темнела серая на деревянных. Домы были в один, два и полтора этажа, с вечным мезонином, очень красивым,